Появление ребенка в семье — это не только радость, но и настоящие испытания. Узнайте, как одна семья преодолела все трудности и обрела счастье, приняв в дом девочку с инвалидностью. Эта и...

Появление ребенка в семье – это о безмерной любви и радости, о трепете и незабываемых моментах. Но также и о вызовах, иногда – проблемах, кризисах, которые позволяют как детям, так и родителям расти, меняться, становиться еще ближе. Именно родители являются теми людьми, которые помогают маленькому человеку пройти сложные этапы во время роста. Тысячи детей лишены этого. Среди них – немало с инвалидностью.

Люди, готовые принять в семью детей, лишенных родительской заботы, или детей-сирот, обязаны указывать в анкетах все пожелания: возраст ребенка, пол, состояние здоровья. Часто кандидаты в усыновители или приемные родители опасаются брать малышей с инвалидностью. Это тот фактор, который может кардинально изменить привычную жизнь семьи, кто-то может оказаться не готовым к этому. Однако рождение биологических детей – тоже риск. Никогда не известно наверняка, все ли будет в порядке. В любом случае, принимаем, когда по-настоящему любим.

«Просили у Бога, чтобы он дал нам того ребенка, которого он хочет»

История этой семьи как раз о всеобъемлющей, принимающей и безусловной любви, способной исцелять. Анастасия и Андрей – супруги-художники из Стрия на Львовщине. Ей – 39, ему – 43. Годами мечтали о ребенке, биологического не имели. Начали размышлять над тем, чтобы принять ребенка, который ждет семью.

«Мы познакомились с Йолантой у сестер-салезианок, которые пытались помочь матери с ребенком, приютив обеих. Но так сложилось, что Йоля осталась одна. Вскоре сестры искали для нее родителей, а мы искали ребенка. Так и появилась у нас доченька», – начинает рассказ Анастасия.

Тогда Йоланте было пять с половиной лет. Сейчас ей уже девять, девочка ходит во второй специализированный класс одной из стрийских школ. Йоланта имеет инвалидность. Диагноз – врожденные нарушения в работе нервной системы, агенезия мозолистого тела, микроцефалия; врожденные нарушения ножки – вывих бедра. Ребенок родился маленьким, долго не ходил, а из-за пребывания в детских учреждениях развитие еще больше замедлялось. Научил ходить малышку дедушка, навещая ее там, где она была.

Я интересуюсь у Анастасии, что они чувствовали, не боялись ли. Потому что в ситуации, когда ребенку нужен постоянный уход и помощь специалистов, испугаться было бы вполне естественно. Тогда возникают вопросы: справимся ли? Какой станет наша жизнь? Сможет ли ребенок принять нас как своих родных?

«Мне, как женщине, наверное, было немного проще. Муж в целом идею принятия любого ребенка в семью обдумывал тщательнее. Конечно, опасения были. Мы понимали, что будет не так просто, как с детьми, у которых нет серьезных проблем со здоровьем. Но главное знать, что есть люди, к которым можно обратиться в трудную минуту, и понять, что с проблемами ты не один. Знаете, мы молились и просили у Бога, чтобы он дал нам того ребенка, которого он хочет. То есть мы были готовы принять ее, если почувствуем, что она – наша. Это произошло с Йолантой – было ощущение, что это наша родная доченька, и что все будет хорошо, несмотря на все диагнозы, трудности и испытания», – вспоминает Анастасия.

Когда малыш попала в новую семью, то была в тяжелом состоянии. С рождения она нуждалась в большем внимании и заботе, чем среднестатистические младенцы, но биологическая мама не могла их обеспечить. Позже она оставила ребенка. Девочка пережила сильный стресс, и это также привело к ухудшению ее здоровья.

Везти ребенка в новый дом не спешили. Важно было сделать плавный переход. Сначала Анастасия и Андрей приезжали к сестрам-салезианкам, оставались на ночь. Гуляли с Йолантой, созванивались, когда были далеко. Девочка росла в закрытой среде, поэтому ее готовили к тому, что жизнь с какого-то момента будет выглядеть иначе – она станет наполненной. Сестры за полгода сделали максимум, который хоть немного позволил ребенку отойти.

«К нам маленькая приехала после операции на ножке, весь уход лег на сестер. Реабилитация проходила медленно, сначала ребенок должен был быть в железных стременцах. Когда их сняли, то Йоле было трудно ходить самостоятельно. Привыкнуть к новому месту ей тоже было непросто. Сначала было сложно выйти на улицу, где постоянное движение и шум. Искали уютные улочки. Со временем Йоланта адаптировалась, расслабилась и начала чувствовать себя более уверенно. Кроме того, были разные нарушения, связанные с автоагрессией. Честно скажу, к такому подготовиться невозможно. Ты же не можешь до конца представить, что тебя ждет. Но мы работали с специалистами из “Кола семьи”, имели диагностическую встречу с Олегом Романчуком – детским и подростковым психиатром, врачом-психотерапевтом; проходили интенсивы (комплексные встречи-обучения с различными специалистами). Мы с мужем прошли “Школу семьи” от “Кола семьи”, чтобы знать, как действовать, какие у нас ресурсы, как укрепить свои силы», – рассказывает Анастасия.

Затем произошло полномасштабное вторжение России. К постоянной опасности и тревоге добавилось ухудшение состояния Йоланты.

«Понадобилась еще одна срочная операция, после которой возникли осложнения. Ребенок не мог встать на ногу, а врачи не могли понять, в чем причина. Реабилитация не давала никаких результатов. Было много вызовов и много работы. Йоланта не могла ходить», – вспоминает женщина.

Анастасия с мужем обратились в реабилитационный центр в Модричах. Никакой государственной поддержки не было, приходилось обращаться в частные центры, которые могли бы работать с ребенком. Йоланта была временно устроена в семье – на лишение ее биологической мамы родительских прав ждали полтора года. Именно из-за отсутствия статуса у ребенка опекуны не могли двигаться дальше, не могли объяснить свои права.

«Нам просто выдали свидетельство о том, что Йоля устроена в семье временно. Такой вариант возможен, но его используют редко: лишь тогда, когда польза для ребенка превышает возможный вред. Потому что когда продолжается суд, еще неизвестно, вернется ли ребенок в биологическую семью, попадет в интернат или останется в новой семье. Для нас сделали исключение, потому что, если бы Йоланта попала в институциональное учреждение, ее и так сложное состояние значительно ухудшилось бы», – отмечает женщина.

Сомнений не возникало

Анастасия делится, что у них с мужем не возникало сомнений, что Йоля – их ребенок. Родителям объяснили свой выбор. Друзья немного удивлялись, потому что это ребенок с инвалидностью. Но вскоре начали больше понимать, что в этом нет ничего странного.

«Мне кажется, что мы сразу почувствовали себя родными. Йоля начала называть нас мамой и папой. Она была так же жаждущей семейных отношений. Я знаю много разных историй, в том числе такие, где ребенок уже три года в семье, а мне мама говорит, что связь не сложилась. У нас она была сразу. Йоланта очень добрая, открытая, коммуникабельная. Возможно, это тоже способствовало. Конечно, учитывая инвалидность, особенности характера, бывают разные моменты. Но я не имела страхов, когда уже принимали ребенка. Знала, что нужно пройти через разное